Новые цели Кремля: Эксперт о событиях на Донбассе.

Москва решила, что хочет возобновить давление на Киев и на Запад, однако не хочет навлечь на себя дополнительных санкций.

За последние 10 дней мы наблюдали значительную эскалацию боевых действий вдоль линии соприкосновения между украинской армией и комбинированными российско-сепаратистскими силами на Восточной Украине. Отмечу четыре выводы, которые я сделал, пользуясь имеющейся информацией о активизированы бои на Донбассе.

1. На линии разграничения с февраля не наблюдается значительных изменений. На этот момент линия разграничения между украинскими силами и сепаратистами, установленная после подписания Минск-2, практически не изменилась. В прошлом месяце представители ОБСЕ вели переговоры по отводу войск из Широкино. Кроме того, они достигли определенного успеха в установлении перемирия между местными военными командирами. Через несколько дней перемирие было нарушено. Возле Сартаны были убиты несколько мирных жителей. Тем не менее, насколько мне известно, ни одна из сторон не вошла в Широкино и не захватила новых территорий. Вероятно, на линии разграничения были какие-то изменения, однако они незначительны.

2. Большинство боев, как и раньше, проходят около Донецка и Горловки. Хотя боевые действия разрослись практически по всей линии соприкосновения, но наиболее горячей точкой по-прежнему остаются западные и северные окраины Донецка и Горловки.

3. Нет свидетельств большого наступления вблизи Гранитного. Ранее на этой неделе Киев заявил, что крупные российско-сепаратистские силы атаковали удерживаемую Украиной Старогнатівку, которая находится примерно посредине между Донецком и Мариуполем. Спикер ВРУ заявил, что украинские силы не только отразили атаку, но и продвинулись до села Новоласпа. Однако через несколько дней Киев признал, что сепаратисты по-прежнему удерживают контроль над этим населенным пунктом. Репортер Vice News посетил этот район в среду и сообщил, что там действительно имел место бой, но ни одна из сторон не заняла эту территорию.

4. Обе стороны, кажется, преувеличивают степень мобилизации своего противника. Спикеры ВСУ говорят, что на востоке Украины сосредоточены около 9 тыс. российских солдат регулярной армии и около 33 тыс. сепаратистских боевиков. По их словам, эти объединенные силы укомплектованы около 400 танков, 2 тыс. Бтров и большим количеством артиллерии и систем РСЗО. Они также сообщают, что Россия сосредоточила на границе с Украиной около 50 тыс. солдат регулярной армии, поэтому сохраняется вероятность открытой атаки России на украинские силы.

Как не странно, сепаратисты и большая часть российских СМИ сообщают обратное – что Украина наращивает силы и готовится к масштабному нападению. Однако я не видел достаточных доказательств концентрации крупных групп войск по обе стороны, как это было во время ввода российских регулярных войск в Украину летом прошлого года или перед битвой под Дебальцево. НАТО и западная разведка также не подтверждают данные о количество российских сил на территории Украины, количество танков ДНР/ЛНВ или масштабное наращивание российских сил вблизи границы.

Какие выводы можно сделать из вышеперечисленного? Мне кажется, что есть по крайней мере четыре варианта объяснения того, что происходит.

1. Сепаратисты умышленно нарастили боевые действия без приказа из Москвы. Конечно, сепаратисты зависят от Москвы, но в условиях отсутствия единого командного центра отдельные военачальники действуют относительно независимо. Несомненно, иногда они действуют вопреки желанию РФ. Несмотря на это, я считаю, что у сепаратистов практически нет шансов занять крупный населенный центр, такой как Мариуполь, Краматорск или Славянск, без масштабной и открытой военной поддержки России. Также не ясно, зачем они приложили усилия к тому, чтобы взять небольшое село непонятно где говорится о Старогнатівку. Вместе с тем, они заинтересованы в том, чтобы ВСУ отошли обратно от окраин Донецка и Горловки, которые украинская армия регулярно обстреливает (по словам украинской стороны, в ответ на обстрелы сепаратистов из артиллерии и РСЗО).

2. Москва сознательно усилила бои. Если это так, то я сомневаюсь, что в Кремле не собираются реализовать масштабный наступление для захвата больших участков территории, включительно с крупными городскими агломерациями. Как мне кажется, Москва понимает, что захват новых территорий повлечет за собой ухудшение и без того серьезных стратегических проблем, в частности противостояние с НАТО. Поэтому не ожидаю такого масштабного наступления. Таким образом, скорее всего, дальше будет происходить то же, что и раньше: обстрелы, атаки с РСЗО, иногда зондирования сепаратистсько-российскими силами линии разграничения, но без ее существенного изменения. Их цель состоит в том, чтобы поддерживать давление на Киев, как в виде военного давления (а также экономического и политического давления, что с ним связан) и косвенно в виде политического давления со стороны западных правительств, заинтересованных в деэскалации напряженности.

3. Киев сознательно усилил бои. Если Киев несет ответственность за эскалацию напряжения в Донбассе, то, скорее всего, он ставит перед собой задачу привлечь внимание Запада к конфликту, и тем самым увеличить вероятность того, что Украина получит дополнительную военную и экономическую помощь от своих западных партнеров (в частности, помощь с облегчением долгового бремени). Кроме того, центральная власть теоретически могла попытаться укрепить внутреннюю поддержку путем достижения успехов на поле боя. Если это так, то, с моей точки зрения, этот шаг является глупым и очень опасным.

4. Эскалация не была спровоцирована одной из сторон, а являются следствием проблем безопасности в этом регионе. В подобном случае обострения ситуации стоит связывать с тем, что обе стороны противостояния уверены, что их противник неискренен в своей приверженности режиму прекращения огня и готовится к наступлению. Одна или обе стороны конфликта обостряют ситуацию в ответ на атаки противника (на каждые два выстрела мы ответим тремя). Это особенно вероятно по той причине, что обе стороны противостояния, особенно ДНР/ЛНВ, страдают от проблем в координации и не всегда в состоянии сдерживать «инициативы» на местах.

Эти четыре варианта объяснения последних событий на Донбассе не являются взаимоисключающими. Вероятно, каждый из них частично соответствует действительности. Тем не менее, учитывая характер боевых действий, я склоняюсь к тому, что вторая версия является наиболее правдоподобным объяснением ситуации. Москва решила, что хочет возобновить давление на Киев и на Запад, однако не хочет навлечь на себя дополнительных санкций. Кроме того, ей важно, чтобы Украина не получила дополнительную экономическую и военную поддержку со стороны Запада, и чтобы войска НАТО не продвигались на восток. В целом Россия не хочет допустить полномасштабной войны с Украиной, не говоря уже о войне с НАТО.

Однако проблема Кремля заключается в том, что наращивание военного давления подобного рода вряд ли сработает. Вполне возможно, что в подобных условиях Франция и Германия попытаются провести еще одни переговоры о прекращении огня, однако я в этом сомневаюсь. Мне кажется, что Меркель не станет снова тратить свой политический капитал, пытаясь добиться от обеих сторон конфликта политического урегулирования кризиса, что очень маловероятно (особенно учитывая, что ей приходится принимать активное участие в решении греческого кризиса).

Вместе с тем, наращивание интенсивности боев увеличит экономические проблемы Украины, а также, вполне возможно, правительственные проблемы (хотя, может быть, большое наступление, наоборот, объединит украинцев вокруг Порошенко и правительства, как это уже было ранее). Москва будет играть в азартные игры, продолжать оказывать давление и причинять боль до тех пор, пока не добьется отказа нынешнего украинского правительства от прозападной ориентации. Они надеются, что Украина упадет раньше, чем взорвется российская экономика и нарастет недовольство внутри РФ в связи с непрекращающимся конфликтом в Украине.

Я сомневаюсь, что это произойдет, но если все-таки произойдет, то займет очень много времени – учитывая отношение к России со стороны украинцев, правительство вряд ли изменит свой курс в ближайшее время.

А время в этих вопросах играет очень большое значение. Экономика России уже сегодня испытывает серьезные неприятности, и хотя консенсус-прогноз предусматривает возвращение к росту в следующем году, по моим ощущениям, остаются высокие риски скатывания вниз. В любом случае, военные расходы России не могут долго сохраняться на нынешнем уровне.

Соответственно, Путин вполне может сделать вывод, что в какой-то момент Россия была загнана в угол, и обязан дать на это адекватный ответ. Один из вариантов его действий – это попробовать сделать с Украиной то, что НАТО сделало в Сербии в 1999 году – то есть бомбить, пока не подчинится. Другой вариант действий – это спровоцировать кризис в каком-либо другом регионе, например, в восточной Прибалтике. Также существует риск, что с учетом нынешней атмосферы недоверия, какой-нибудь несчастный случай, например, авиакатастрофа или инцидент по типу трагедии подводной лодки «Курск», выйдет из-под контроля.

Я не думаю, что до этого дойдет, но повторяю, что стоит беспокоиться по поводу возможных событий с катастрофическими последствиями, даже если их вероятность низка. Важно не проспать катастрофу.

По материалам "Новое Время"