Председатель Высшей квалификационной комиссии судей: "по уровню прозрачности конкурсов мы — чемпионы мира"

Борьба с коррупцией и очищение судебной власти были наиболее востребованными общественными запросами после Революции Достоинства.

Постмайданная власть была щедра на обещания, но не слишком преуспела в реализации обещанного. Похоже, не очень-то и старалась. Объявлена коррупционерам война свелась к громкому пиару. От увеличения количества правоохранительных структур отнюдь не прибавилось приговоров. И качество их работы не повысилось пока также. Многочисленные конкурсные отборы или превращались в профанацию, или служили косметикой, которая скрывает так и не остановлено гниения.

Конкурс на должности судей нового Верховного суда, что финиширует этого месяца, станет ключевым тестом на способность государства реформировать судебную систему, которая свыклась с ролью элитной обслуги власть имущих. Тестом на готовность пересмотреть свое отношение к самому понятию "правосудие". Невероятно важный процесс практически не попадает в фокус внимания отчаявшегося населения. Активная часть общества видит в особенностях главного судейского конкурса тревожные тенденции.

Уполномоченный орган — Высшая квалификационная комиссия судей (ВККС) — излучает сдержанный оптимизм. Взгляд председателя ВККС Сергея Козьякова — в интервью DT.UA.

— Сергей Юрьевич, сегодня (разговор происходил 1 марта) под стенами ВККС прошла акция, участники которой обвиняли комиссию в невыполнении требования Закона "О судоустройстве и статусе судей", который велит обнародовать судейские досье кандидатов на должности судей Верховного суда. Примечательно, что среди активистов были и члены Общественного совета добропорядочности (ГРД) — независимого органа, призванного содействовать работе Высшей квалификационной комиссии судей. Компромисс между вами найдено?

—Ключевая функция совета — собирать информацию, анализировать ее и предоставлять комиссии. Этот орган также наделен правом выносить решение о несоответствии судьи или кандидата на должность судьи критериям профессиональной этики и добропорядочности. Во время процедуры спецпроверки мы посылаем запросы в 8 министерств и ведомств, используем аналитические записки Национального антикоррупционного бюро (НАБУ), а также сведения Государственной судебной администрации, Высшему совету правосудия. Есть в комиссии и собственная база данных. ГРД получила доступ к ряду государственных реестров. Насколько можно судить из сообщений на сайте НАБУ, Национальное антикоррупционное бюро также предоставляет Совету определенные сведения. Члены ГРД могут анализировать информацию, полученную из открытых источников и от граждан. Формирование досье судьи началось не очень давно.

Эту базу данных сначала в бумажном виде создала Государственная судебная администрация и передала нам. Теперь в комиссии в бумажном виде хранится около 5000 досье, каждое объемом более сотни страниц. Законом в более поздней редакции предусмотрено, что досье судьи должно вестись в автоматизированной системе. Требования к автоматизированной системы невероятно сложны, для ее функционирования обязательно наличие сертификата Госспецсвязи. В законе было предусмотрено двухмесячный (абсолютно нереальный) срок внедрения досье судьи как часть автоматизированной системы. Речь идет о полноценную функциональную систему, которая позволяла бы накапливать информацию, которая поступает иногда из десятков источников.

А еще нужно сделать два варианта досье: вариант, полностью открытый для членов комиссии и персонала, и вариант с частично скрытой информацией, персональными данными — для всех заинтересованных лиц. Необходимы бюджетные деньги для этого предусмотрены не были. Мы обратились за помощью в фонд USAID, пока что получили только предварительный положительный ответ. Но окончательного решения еще нет. Мы заинтересованы в электронном судейском досье. Хотя бы потому, что сэкономим тысячи часов рабочего времени и тонны бумаги.

ВККС готова предоставлять членам ГРД информацию по части досье, которая не содержит персональных данных. Члены совета опасаются, что не успеют вовремя предоставить нам необходимые данные или отрицательные выводы. Мы их успокоили, заявив, что не будем проводить собеседование с кандидатом, пока не получим такую информацию. Приемлемый формат ознакомления с досье кандидатов на должность судьи до внедрения автоматизированной системы мы, кажется, нашли. В ближайшие дни начнем работать в этом режиме.

— Но формально буква закона соблюдена не будет. Это может поставить под сомнение легитимность конкурса?

—Отсутствие судейских досье на сайте ВККС не дает правовых оснований ставить под сомнение проведение конкурса. Поскольку речь идет не о процедурную, а про информационную часть.

— Впервые претендовать на должность судей ВСУ могут не только судьи, но и адвокаты, а также ученые-юристы. Однако 45% их не были допущены до конкурса из-за невозможности доказать нужный для этого десятилетний профильный стаж. Много претендентов публично жаловались на отсутствие четких критериев подтверждения стажа. И обвиняли ВККС в создании искусственного фильтра.

—Лично я (как адвокат до недавнего времени) хотел бы, чтобы адвокаты были шире представлены в Верховном суде. Но закон предусматривал не просто наличие десятилетнего адвокатского стажа. Кандидат должен обладать опытом представительства интересов клиентов в судах. К сожалению, мало кто из адвокатов вел личные архивы. Доказательства того, что они защищали своих клиентов в судах и именно на протяжении 10 лет, смогли предоставить не все. Не только как бывший адвокат, но и как преподаватель я хотел бы, чтобы в Верховном суде было больше юристов-ученых. Но в законе содержалась дискриминационная норма: участвовать в конкурсе могли только те, кто работал или защищал диссертации в высших учебных заведениях. Блестящие профессионалы, например, из Института государства и права НАНУ законодательно были лишены такой возможности. Думаю, это был банальный недосмотр. И он уже законодательно устранен . Но только для участников будущих конкурсов.

— Во время проведения практического занятия для кандидатов произошел небольшой скандал. Трое участников конкурса — председатель Верховного суда Ярослав Романюк, судья ВСУ, председатель Совета судей Валентина Симоненко и судья ВСУ Людмила Охримчук получили задание, которое базировалось на решении, в рассмотрении которого они участвовали. Согласитесь, такая случайность (учитывая статус кандидатов) кажется немного подозрительной.

—И тесты, и практические задания готовили внешние эксперты, отечественные доктора и кандидаты наук. Перед разработчиками ставилась задача — использовать реальные судебные дела, прошли все инстанции, или, как минимум, дошли до кассационной стадии. Эксперты адаптировали дела — то есть переделывали вводную и описательную части, а мотивировочную и резолютивную, изучив материалы дела (а это 40-50 страниц) должны были написать кандидаты. Действительно, кандидатам, которых вы назвали, выпало практическое задание, построенное по делу, в рассмотрении которого они участвовали. Но. Во-первых, Верховный суд это конкретное дело по существу не рассматривал. Он закрыл ее с юрисдикционных вопросов. А это означает, что никто в суть дела не вникал. Во-вторых, любое дело, положенная в основу практического задания, проходила все уровни инстанций.

Следовательно, любой судья-кандидат (и не только судья, но и адвокат) мог получить задание, разработанное на фабуле дела, с которой он работал на том или ином уровне рассмотрения. Однако суть задачи была не в том, чтобы вспомнить или угадать фактическое решение по реальному делу. Важно было проследить юридико-логический и процессуальный путь, которым пойдет судья. И этот путь совсем не обязательно должен совпадать с используемым в фактической делу. Именно на это нас ориентировали эксперты, с которыми мы советовались. На этом этапе мы не видим фамилий кандидатов, работы которых проверяем. Но мы уже видим, что резолютивная часть в разных работах разная.

Можно долго обсуждать преимущества и недостатки конкурса. В нем не все идеально, и все не может быть идеальным, о чем я неоднократно предупреждал еще до его начала. Но приведу один факт: в одной стране кандидаты на должность судьи Верховного суда не составляют тестов. У нас составляют. Впрочем, остается открытым вопрос: стоит ли в дальнейшем во время конкурса на должности судей Верховного суда тестировать людей, за плечами которых десятки лет работы. Тесты нужны молодым юристам, которые только готовятся стать судьями.

— Тогда я вам приведу пример: судью Киевского апелляционного хозяйственного суда Людмилу Гарник по результатам оценки (видеозапись обнародовала программа "Схемы") признали профнепридатною. И решением ВККС послали на переобучение. После 16 лет работы в системе...

—Да, закон на тот момент нам предлагал только один выход. Если судья не отвечал необходимым критериям, единственное, что мы имели право сделать, — послать его на переподготовку в национальную школу судей. То есть, фактически, в творческий отпуск. НАБУ придавало нам чрезвычайно ценную информацию, но возможности ее практического использования были ограничены буквой существующего на тот момент закона.

— Вы довольны взаимодействием с НАБУ?

—Мы очень довольны качеством информации, которую предоставляет НАБУ. ВККС уже получила материалы на 210 кандидатов на должности судей Верховного суда, ожидаем данные на остальные.

— Двое кандидатов на должности судей ВСУ, Алла Лесько и Алла Олейник, являются членами Высшего совета правосудия (ВРП). То есть органа, который будет утверждать итоги конкурса и отправлять список победителей президенту. Разве это не конфликт интересов?

—Решение о конфликте интересов, по закону, принимает Совет судей. Выскажу ряд соображений. Брали эти кандидаты участие в разработке нормативных актов комиссии, связанных с процедурой ведения конкурса? Принимали участие в процессе отбора вопросов для тестов и утверждения практических задач? В обоих случаях ответ отрицательный. Никаких преимуществ по сравнению с другими кандидатами, они на этапе проведения конкурса не имеют. Так, окончательные решения по кандидатурам победителей конкурса будет утверждать Высший совет правосудия. Но сначала двум этим кандидатам еще нужно победить.

— Допустим, победили. Трудно поверить, что в ВРП не обнаружат чуткости к коллегам.

—Я бы не торопился с оценками. В рамках нашей процедуры все объективно и прозрачно. А решение Высшего совета правосудия — это их компетенция.

— Перечень претензий общественности к регламенту проведения конкурса на должности судей ВСУ достаточно объемный. Активисты, в частности члены ГРД, говорят о размытые критерии оценивания. 210 баллов из максимальных 1000 выставляют на основе тестов и практического задания. Еще 340 — на основе анализа деклараций и предыдущих решений судьи, но при этом члены ВККС могут оценивать это достаточно произвольно. По сути, на собственное усмотрение представители комиссии могут делать выводы о соблюдении кандидатом стандартов поведения, его личные качества, его социальную компетентность. Процедура не предусматривает обнародования баллов, выставленных конкретным членом ВККС конкретному кандидату. Комиссия может путем голосования дезавуировать негативный вывод ГРД, но при этом само голосование — тайное. Все эти обстоятельства не способствуют повышению прозрачности конкурса.

— Такие конкурсы ранее никогда не проводились. По уровню прозрачности мы — чемпионы мира. Вы упоминали видеозаписи оценивания судей, а раньше что-то такое в нашей стране невозможно было даже представить. Такое невозможно сейчас представить в 45 странах, чей опыт мы изучили до начала конкурса. Нигде функциональные действия общественности не является частью процедуры квалификационного оценивания судей или кандидатов на должность судьи. Во всем мире процедуры квалификационного оценивания судей и кандидатов, а также дисциплинарные процедуры в отношении судей проходят в конфиденциальном режиме. У нас же и журналисты, и представители общественности присутствовали как на тестировании, так и во время выполнения практических заданий. Камеры транслировали происходящее на You Tube. Точно так же мы будем давать стрим во время собеседования. Каждое заинтересованное лицо может все увидеть на собственные глаза. Услышать вопрос кандидату и его ответы.

Разработанное нами "Положение о порядок и методологию квалификационного оценивания, показатели соответствия критериям квалификационного оценивания и средства их определения" — подробный, логичный, понятный документ не размытыми, а с вполне четкими критериями. Там расписано, о чем мы спрашиваем, за что и какую оценку выставляем. Есть и методология проведения психологического теста, что его проводят специалисты, которые работали на конкурсах в НАБУ и полиции. Мы, конечно, хотели бы, чтобы и документы, которые приходят к нам с ГРД, тоже создавались на основе ранее известных правил и методики. Потому что совет — это уже не просто группа активных представителей общественности, это структура, определенная законом, квазигосударственный орган, несмотря на слово "общественный" в названии. Хотя члены совета работают в еще большем цейтноте, чем мы.

— Вы упомянули психологический тест. Из текста положения непонятно, будут ли его результаты обязательно учитываться комиссией?

— Это будет описано в решении. Мы будем указывать, как именно мы оценили результаты психологического теста. На основании методологии, конечно.

— Еще одна недосказанность: из положения непонятно, имеют ли право члены ГРД задавать вопросы кандидату во время собеседования?

— У нас состоялись первые консультации по этому поводу. Мы знаем их точку зрения, они — нашу. Право задавать вопросы — процедурный момент. Очевидно, это следовало бы расписать в нашем регламенте. Думаю, мы это сделаем к собеседованию с кандидатами. Возможно, было бы логично предусмотреть, чтобы члены ВККС также могли задавать вопросы членам общественного совета. Мы должны иметь право уточнять формулировки и ознакомиться с доказательной базой, на которую ссылаются представители ГРД. Это важно, с учетом возможной судебной перспективы в случае обращения недовольного нашим решением кандидата в суд.

— Считаете ли вы целесообразным, чтобы голосование членов ВККС возможным признание отрицательного заключения ГРД необоснованным было не тайным, а открытым?

— Вопрос об отмене тайного голосования теоретически можно предусмотреть в регламенте. Но у нас коллегиальный орган. И для того, чтобы возможное стало безусловным, необходимо совпадение точек зрения членов комиссии и учета всех необходимых факторов.

— Уже упомянутый Ярослав Романюк, председатель ВСУ и одновременно участник конкурса, который прославился одиозной оценкой печально известных законов, принятых 16 января 2014-го. Это обстоятельство будет приниматься во внимание комиссией? И заявление будет оцениваться с точки зрения права?

— Я бы не хотел забегать вперед. То, что я скажу, может быть расценено как попытка повлиять на мнение члена комиссии, в докладе которого будет фигурировать этот кандидат.

— Видеозаписи оценивания судей в 2016-м, обнародованные в программе "Схемы", часто наталкивали на мысль об определенной степени лояльное отношение членов ВККС к отдельным "экзаменуемый"". Судья не может объяснить происхождение коллекции авто и земельных участков, но комиссия рекомендует его на бессрочное назначение. Проходит сито ВККС судья Александр Боярский (недавно назначенный председателем Белгород-Днестровского суда), который в свое время предоставил военному прокурору статус ветерана войны, мотивируя свое решение тем, что тот посещал воинскую часть, где нашли боеприпасы времен Второй мировой войны. К судье Дмитрия Гаращенко составлялся административный протокол за взятку. Но он претендует на должность судьи ВСУ. А член ВККС объясняет, что "взятка, по нашему законодательству, — не коррупционное деяние..."

— Юридически взятка действительно — не административное правонарушение. Хотя это деяние криминальное. Но когда нет приговора, который подтверждает факт взятки, то, с юридической точки зрения, кандидат чистая. Если же речь идет о кандидате на должность судьи Верховного суда, то мы этот факт используем при оценивании критерия добропорядочности. Изучим... Наша комиссия оценивала одного известного киевского судью, в отношении которого НАБУ предоставило нам солидный материал. Мы сделали паузу, предложив судьи подготовить материалы, которые снимут вопросы по поводу его имущества и имущественных прав. Перерыв длился 7 месяцев. Судья принес документы, которые доказывают легальность и законность происхождения имущества в отношении каждого конкретного факта. Он даже принес заключение аудиторской фирмы.

Мы имели дело со случаями, когда на заседании комиссии судья не мог четко и убедительно объяснить происхождение своего имущества. Но предоставлял пакет документов, которые не имели юридически слабых мест. И комиссия не могла это обстоятельство игнорировать. ВККС принимала то решение, которое предсказывали рамки закона. Если бы мы принимали другое решение, то его бы быстро отменил Высший административный суд. Истории, которые вы упоминали, касались первичного квалификационного оценивания, проводившегося в феврале—июне прошлого года в отношении т.зв. судей-пятилеток перед их бессрочным назначением и судей апелляционных судов Киева и Киевской области. Всего через комиссию прошел 361 судья.

Иногда мы принимали положительные решения, иногда — отрицательные. С июня по конец сентября из судебной системы по собственному желанию уволилось 1600 чел. Такого масштабного выхода судей в истории Украины не было никогда. Много судей устали от постоянного психологического давления, от обвинений, которые зачастую были справедливыми, иногда — нет. На выбор многих повлияло июньское решение Конституционного суда, которое вернуло льготы и гарантии при выходе судей в отставку по собственному желанию. Но многих напугало квалификационное оценивания, начатое ВККС. Мы озвучивали в прямом эфире (так предполагала процедура) материалы, которые нам передавало НАБУ.

Думаю, очень многие судьи просто не захотели разглашение информации о своем имущественном положении. Среди тех, кто пошел, было немало профессионалов, порядочных людей. Теперь примерно в 200 судах осталось менее 50% судей. Аналогичная арифметика — в апелляционных судах. Есть десятки судов, где один, максимум — двое судей. Есть места, где суды не функционируют из-за отсутствия судей как таковых. В курортном Яремче, например. И в этих местах государство не выполняет конституционной функции осуществления правосудия. Ухудшается качество принимаемых судебных решений, удлиняются сроки рассмотрения дел. Сейчас уже почти не говорят об очищении судебной власти. Она и так изрядно очистилась — трети судей нет. А вот с обновлением судебной власти будет гораздо сложнее. На подготовку судьи пойдет 22-24 месяца. Никто не утверждает, что мы работаем безошибочно. Могут быть и не одна ошибка и не две.

Мы принимаем тысячи решений на год. Разных. Предлагаю оценивать нашу работу с учетом системных последствий. Не забывайте, что ВККС, например, рекомендовала уволить за нарушение присяги около 400 судей, и Высший совет юстиции это сделала. Важно понимать, что мы создаем новый Верховный суд, а не проводим конкурс в нынешний. Мы надеемся, что туда пройдет много новых людей, с принципиально иным представлениям о верховенстве права, и что их там будет критическое большинство. К этому добавятся существенное повышение вознаграждения, пристальное внимание НАБУ и Национального агентства по предотвращению коррупции, а также новые процессуальные кодексы. Ибо без новых процессуальных кодексов новый Верховный суд останется старым Верховным судом.

— Еще одна претензия к ВККС: проходной балл для определения победителей конкурса будет устанавливаться после выставления всех баллов. Членов комиссии подозревают в намерении подтянуть "нужных" кандидатов?

— Определять проходной балл после, а не до нам рекомендовали эксперты. Мы на этом этапе фактически проводим четыре конкурсы на должности четырех судей кассационных судов в рамках Верховного суда. И, соответственно, имеем четыре группы кандидатов. В трех специализациях, по итогам теста, средний проходной балл (определен с помощью критериев, предложенных тестологами) составлял примерно плюс-минус 60 баллов, что отсеивало где-то 12-14% кандидатов. Если бы мы поставили такой же проходной балл в сфере уголовной юрисдикции (где оказались самые сложные вопросы, — таким был случайный выбор компьютера), то отсев составил бы 30%. Мы решили снизить проходной балл, и после обсуждения остановились на цифре 54. ВККС тут же обвинили в попытке искусственно подтянуть заместителя генпрокурора Анжелу Стрижевскую, которая именно столько и набрала. Нюанс в том, что персонификация кандидатов состоялась на следующий день после определения проходного балла. Между прочим, в группах кандидатов, которые набрали 53 и 55 баллов, также были известные фамилии.

— Количественная "потолок" ВСУ — 200 судей. Для начала работы органа нужно не меньше 65. Планируется, что по итогам конкурса будут отобраны 120 кандидатов на должности судей Верховного суда. Может, есть смысл не торопиться, отобрать 65-70 достойнейших, а во время нового конкурса учесть недостатки нынешнего?

— Мы не гонимся за цифрой 120. Будет 90 — значит 90. Будет 66 — значит, 66. Но не забывайте, что речь идет о четырех кассационных суды в рамках Верховного суда. А есть еще большая палата, в которую нужно делегировать по пять человек из каждого кассационного суда. По моей информации, только Высший специализированный суд Украины по рассмотрению гражданских и уголовных дел готов передать в новый Верховный суд около 18 тыс. нерассмотренных дел. А есть еще Высший административный суд Украины с похожим объемом. И Высший хозяйственный суд Украины. В придачу — дела, не рассмотренные Верховным судом Украины. Поэтому не помешает подумать, сколько судей нового Верховного суда являются критически необходимыми для его нормальной работы.

— Подано несколько исков о признании незаконными решений об организации избрания членов Общественного совета добропорядочности. Способно возможное судебное решение о нелегитимности ГРД поставить под сомнение итоги всего конкурса?

— Теоретически — возможно все. Я до решений судов отношусь, как к дождю. Дождь нельзя отменить, но к нему можно быть готовым. Одно из дел, о которых вы говорили, мы недавно выиграли. Потому что хорошо к ней подготовились.

— Как вы относитесь к идеи создания антикоррупционного суда?

—У меня на столе лежит сравнительный анализ мировой практики создания и деятельности антикоррупционных судов. В Европе было два случая, и оба неудачные. Есть в разной степени успешные примеры в Азии, Африке и Латинской Америке. Исходя из уровня нынешней загруженности ВККС, вряд ли нас осчастливит участие еще и в этом процессе. Особенно учитывая интерес общества и политиков к этой теме. Наша психологическая и физическая усталость имеет пределы. Только за последние семь дней комиссия пережила три чрезвычайно мощные информационные атаки. Это не считая сотен ежедневных оскорбительных выпадов в Интернете, в том числе и личного характера. Накануне проведения тестов и практических заданий работники секретариата не спали несколько суток. Несколько месяцев назад мой заместитель вследствие физических и нервных перегрузок заболел на очень серьезную болезнь, после которой люди даже в молодом возрасте нечасто возвращаются на работу.

— Готов разделить с вами печаль по поводу дефицита судейских кадров. Но, несмотря на поведение многих служителей Фемиды, вчитываясь в их решение, ловишь себя на мысли: "осиротевший" суд — иногда не самая худшая альтернатива такому "правосудию" и его "вершителям". Общественность без особого восторга восприняла первый этап очищения судебной власти. А на ваш взгляд — что именно на этом этапе сделано не так?

—Идея формирования нового Верховного суда возникла не случайно. И я очень рассчитываю, что он будет именно новым. Он должен стать социальным лифтом не только для адвокатов и ученых, но и для многих грамотных, квалифицированных, добропорядочных судей из судов первой инстанции и апелляционных судов. Раньше у них такого окна возможностей не было. Кроме того, у Верховного суда появится функция, которая позволит принимать решения, которые, по сути, будут иметь силу прецедента. То есть они будут обязательны для любого суда в нашей стране, а следовательно, правосудие должно стать более прогнозируемым.

А теперь вернемся в 2015-й. Весной того года вступили в силу изменения Закона "О судоустройстве и статусе судей", которые, собственно, и предусмотрели внедрение первичного квалификационного оценивания судей.

Это была альтернатива освобождению всего судейского корпуса сразу, чего требовала значительная часть населения и политикума. 

Предполагалось, что в течение первых шести месяцев будут оценены судьи Верховного суда и высших специализированных судов. ВККС должна разработать процедуру и методологию оценки, которые предстояло согласовать с Советом судей. Оценивание должно завершиться к 28 сентября. А согласованный текст мы получили только в начале декабря. Сроки оценивания всплыли, и мы не смогли сделать, предусмотренного законом. Возможно, какие-то влиятельные люди в судебной системе постарались. Если бы успели, думаю, история модернизации судебной системы была бы другой. Спокойнее.