Любовь за деньги: львовская полиция насчитала более 20 тысяч проституток.

Большинство легальных борделей действовало в окрестностях Высокого замка, но одна мошенница устроила подпольный бордель прямо на площади Рынок.

Более 20 тысяч проституток насчитывала львовская полиция в начале ХХ века. О проститутках того времени исследовал журналист Станислав Брандовский и восхвалял вечно молодой поэт Богдан-Игорь Антонич. А суд над торговцами человеческими товарами подтолкнул Ивана Франко к созданию одного из самых известных его рассказов.

Об этом пишет Local History.

Самый развратный город империи

Для кабаре Юрец и Стефцян в начале 1990-х я написал песню:

Проститутка Львова – это роскошь и мечта,
Львовская проститутка – сад чудес...

Она так и не была исполнена. И я и не подозревал, что, нырнув на криминальное дно современного Львова, буду очарован ночным миром этого города, который давно прошел.

В средние века о львовских проститутках заботился городской палач. Они были одними из немногих, с кем ему удавалось вступать в тесный контакт, и большинство горожан избегали его общества.

Приход Австрии в Галицию был отмечен несколькими указами. Одни запрещали проституцию, другие разрешали. На самом деле это ни на что не повлияло. Если бы проституткам было запрещено передвигаться по улицам, их агенты выходили бы и предлагали соблазнительные услуги. Когда появилось фото, ловить клиентов стало еще проще.

Полицейский отчет от 3 января 1905 года показал, что 20 000 львовских женщин занимались проституцией. Население города в то время едва достигало 160 тысяч. Объяснялось это тем, что Львов стал манящим местом для девушек, которые искали заработок. Большинство из них приехали из окрестных деревень и городов. Кроме того, в городе всегда было много гостей. А значит, клиентов хватало. Процветала и торговля человеческими товарами. За одним из таких судебных дел наблюдал журналист Иван Франко. Материал лег в основу рассказа «За очаг ».

«Самым распутным городом империи, не считая Будапешта, является Львов», — говорил майор Вагенер на конгрессе по торговле человеческими товарами, проходившем осенью 1905 года в Бреме. Утверждение недалеко от истины. Именно в эти два города съезжались веселиться люди со всего государства Габсбургов.

Бордель возле магистрата

Власти пытались зарегистрировать жриц свободной любви. Чтобы приступить к занятию, каждый должен был получить специальный документ. Позже были введены буклеты, которые удостоверяли состояние их здоровья.

Отследить их всех не удалось. Потому что там еще были «скрытые» проститутки: официанты, танцовщицы и кассиры кафе или ресторанов. Они с удовольствием шли на «контакт» с клиентами, но были защищены своим положением, которое обеспечивало вполне достаточные условия проживания. Только после того, как одна официантка в Подмосковье заразила сифилисом 40 полицейских, полицейские заставили «скрывающихся» раз в неделю проходить санитарный осмотр.

Услуги проституток стоили очень дешево. В Австрии меньше всего – 10 геллеров. Это одна десятая кроны. Проститутки, поселившиеся в публичных домах, обслуживались за 40 хеллеров. Но были и элитные, гонорар которых доходил до 10 крон. Для сравнения: полкилограмма говядины стоило 56 геллеров, овцу или козу можно было купить за 18-20 крон.

Иллюстрация Богданы Давыдюк

В юности Екатерина Марцихова вышла замуж за администратора отеля. Очень быстро она «отправила его куда подальше», как она сама выразилась. Вместе со следующим избранником она устроила подпольный бордель в таунхаусе No 43 на улице Рынок, в нескольких метрах от магистрата. Все было испорчено анонимным письмом в полицию в начале 1904 года.

— Бордель? Нет! Что-то во сто раз хуже», — писал тогда еженедельник «Nowości Ilustrowane». Потому что во Львове очень много борделей. Но они известны властям, есть дамы, которые профессионально зарабатывают деньги, ублажая и продавая удовольствия. Между тем, в секретном борделе на Рынке продавался широкий ассортимент товаров! Начиная от так называемой "крыивки", то есть дам из низших сословий, и заканчивая дамами из высшего общества, и даже - в этом месте ужас должен охватить даже самых развращенных - 13-летних девочек. Все это можно было достать на "складе" госпожи Марциховой!

После того скандала многие порядочные обыватели получили клеймо куртизанок. Их мужья подали на развод. Но женатые воры продолжали искать способы наполнить семейную казну. Часто это происходило с молчаливого согласия человека, который понимал, что его «барская» должность приносит недостаточно средств. Клиентами могут быть даже друзья семьи или коллеги по работе. Время от времени такие гнезда прикрывались полицией. Доказать что-либо было очень сложно.

Сердечные подружки

Проститутка в борделе – неуклюжий автомат, который должен слепо подчиняться своей любовнице и гостям. Ее жизнь рутинна и однообразна. Вместо этого у уличной девушки сформировался самостоятельный характер, она прошла школу жизни.

«Уличные проститутки старого Львова хорошо знают друг друга и живут в сердечной дружбе», — рассказал журналист Станислав Брандовский. " Нет другой профессии, где бы люди помогали себе так и вели бы себя так честно, как это принято у проституток. Каждая будет делиться друг с другом последней копейкой, последним куском хлеба. Она будет одалживать друг другу лучшие части своего гардероба, когда знает, что ее подруга в них нуждается. Если один попадает в больницу, другие приходят туда, принося деньги и еду. Короче говоря, между ними царит солидарность, о котором слышали только члены масонской ложи. Эта взаимная дружба и преданность друг другу – единственная солнечная сторона в жизни этих девушек. Они инстинктивно чувствуют эту свою положительную черту, гордятся этим и дорожат этим как доброй традицией».

Дружба уличных проституток была скреплена общим несчастьем и общей профессией. Между ними не было никакой конкурентной зависти. Исключение составляли еврейские женщины, которые через клиента устраивали скандальные сцены со ссорами и драками, принося уют на всю улицу. Католики, с другой стороны, не только не завидовали, но и были вполне готовы отдать одного клиента другому. Такой вежливости не наблюдалось даже среди купцов.

— Может быть, я не нравлюсь хозяину? — Так получилось, девушка обратилась к потенциальному клиенту. — Может быть, джентльмен хочет брюнетку? Подожди немного, я позвоню своему другу, очень красивая девушка...

И когда проститутка привязывалась к его постоянному клиенту, как это делал он, другие отказывались оказывать ему какую-либо услугу. Даже если он предложил более высокую цену.

«Носовые платки» и «шапки»

Излюбленными местами проституток были таверна «Бомбача» на улице Казимежовской и молочная на улице Святого Станислава. Первое заведение было популярно среди проституток «платка» — крестьянок. Второй – «шапка», то есть городской крас. Когда дама нервничала на рынке, делая взятку, она могла позвать ее: «Ты! Капелюшова!».

Каждая зарегистрированная проститутка должна была явиться в санитарный кабинет на улице Яховича в определенный день и в определенный час. Аристократических проституток, у которых был собственный дом, посещал сам полицейский врач. За это он получал гонорар в размере от 2 до 4 крон. Также он ходил в лупанары, где собиралось больше проституток, где платили по 1 кроне за осмотр каждой девушки.

Однажды пресса сообщила, что во Львове начала работать «фабрика девственности». Редакторы тут же подверглись бомбардировке письмами с просьбой указать точный адрес такого учреждения. К каждому сообщению прикреплялся штамп, чтобы журналист не тратил деньги на ответ.

На оргию — на кладбище

Между мировыми войнами население Львова росло. Также увеличилось количество проституток – явных и скрытых. Поэт Богдан-Игорь Антоныч писал:

Мужчины в серых пальто достают из карманов звезды

И платят их дамам за пять минут любви.

На самом деле услуги продолжали стоить недорого, в среднем 1,5 злотых. За те же деньги можно было купить 1,5 килограмма телятины. Уличная девушка должна была отдавать 2/3 своего заработка хозяйке, которая снимала ей комнату по любви. Желание заработать больше подталкивало к различным выходкам. В мужском мире женщина с официальным клеймом проститутки ценилась ниже всего. Так что ловкачи пытались замаскировать это впечатление и притвориться порядочными, но в сложной ситуации.

Летом кладбища, заброшенные кирпичные заводы и парки становились местом оргий. В центральном парке Костюшко ночной шум преследовал меня, потому что веселье в таверне продолжалось до утра. На пришедшем в упадок Стрыевском кладбище обнаженных проституток топили средь бела дня вместе с их кумплами. Зимой они согревались в Миколашском пассаже.

По улицам часто бродили пьяные проститутки. Это вызвало ажиотаж среди прохожих, послышались ругательства. Но в основном женщины напивались в четырех стенах в их компании. Виновными в алкоголизме считались только мужчины.

«Есть мужчины, которые находят сексуальное удовольствие только в пьяной женщине», — объяснял С. Брандовский. « Это проявление настолько частое, настолько распространенное во Львове, что стоит задаться вопросом, почему Крафт-Эбинг в своем знаменитом труде «Психология сексуализма» не обратил на него внимания и не взялся его объяснить. Хотя для мужчин, наделенных слабым сексуальным интеллектом, это не так уж и сложно.

То же самое относится и к курению. В сумке проститутки всегда были сигареты, расческа, пудреница, а иногда и машинка для завивки волос. Войдя в квартиру клиента, она спросила с порога:

— У тебя есть водка и сигареты?

Без него не было бы ни юмора, ни темперамента. Бродя по улицам, самым приятным моментом в погоне за хлебом было зайти в таунхаус и выкурить сигарету у ворот.

Вскоре пришло еще одно удовольствие: наркотики. Сначала это был опиум, потом морфин и кокаин. Супруги Хмелевичи, Казимеж и Рита, часто посещали врачебные кабинеты. Женщина притворялась, что у нее заболевание сердца. Когда врач начал обследование, она схватилась за грудь. Пока у него заканчивалась вода, мошенники крали бланки рецептов. Тогда они положили в них морфий и пошли в аптеку. По вечерам Казимир, вооружившись бутылками и шприцами, ходил по улицам, где собирались проститутки, предлагая за плату стакан морфия. Он делал их сам в почасовых отелях или просто в воротах многоквартирных домов. Полиция несколько раз устраивала засады на врачей, и мошенники были пойманы.

Традиции не прерываются

Проститутки ходили парами, притворяясь близкими подругами. Так было и в советское время. Правда, девушки уже не бродили по улицам, а занимали столик в ресторане и ждали предложений. Больше всего их было в ресторанах «Львов» и «Интурист».

В конце 1970-х годов я изучал жизнь Львовского дна. В своем романе «Ночные девицы» он описал школу госпожи Алины, в которой также была введена своеобразная «фабрика девственности». Правда, она лишь научила притворяться потерей девственности, чтобы мужчина ничего не заподозрил. Эта женщина воспитывала элитных проституток, которые не таскали себя по улицам, а скрашивали компанию для развлечения. Когда они попали в лапы криминальных авторитетов, их судьба сложилась довольно печально. Были и те, кому удалось удачно выйти замуж.

Девушка, с которой я встречался, привела меня в дом друга. Она была проституткой, но нашла себе мужа и честно рассказала ему о своем прошлом. Я не понимала, зачем нам понадобился этот визит — они не были похожи на близких друзей, и молодой человек был не в восторге от гостей. Когда мы уходили, моя невеста спросила, не выйду ли я замуж за проститутку. Я твердо ответил, что это не так.

После этого девушка стала меня избегать, ничего не объясняя. Но Львов – большое село. Вскоре я узнал об этом. Подруга, к которой она меня отвела, была ее напарницей по походам в ресторан «Львов».

Традиции редко прерываются. Даже эти.