Борьба с символами тоталитаризма и совковости. Примерно под такими лозунгами в Украине сейчас происходят процессы, о которых еще несколько лет назад никто бы, наверное, и подумать не смог.
В стране запрещают термин Великая Отечественная война, а с памятников и обелисков погибшим солдатам сбивают советскую символику. При чем происходит это все на официальном уровне: в Киеве решили всерьез взяться за политику исторической памяти и подготовили соответствующий законопроект.
Так, на этой неделе подобная участь постигла обелиск в центре города Мукачево, с которого накануне 9 мая сорвали советские символы. Нечто похожее уже вскоре может постигнуть и все остальные символы памяти погибшим бойцам Красной Армии. Соответствующую рекомендацию на недавнем совещании в областной администрации озвучил начальник управления внутренней политики ОГА Владимир Пипаш. Он посоветовал руководителям районов позаботиться о том, чтобы в городах и селах области на обелисках и памятниках времен Второй Мировой всю советскую символику заменили на кресты, а при праздновании Дня победы участники и ведущие торжеств избегали формулировки Великая Отечественная. Заменить ее посоветовали «победой над нацизмом в Европе» и «Второй Мировой Войной».
Мы же решили поинтересоваться, что думают об этих политически-исторические нововведения эксперты из разных областей: социологи, историки и ветераны.
Так, заместитель председателя Закарпатского областного совета ветеранов Иван Жиган в разговоре с корреспондентом " Голоса Карпат отметил:
«Мы должны руководствоваться указом президента. Термин Великая Отечественная война не употребляется, потому что наша страна стремится в Европу. Говорить, что это правильно или не правильно я не буду. Потому что для нашего народа это была Великая Отечественная война. Если будем стремиться в Европу, то надо поддерживать, потому что это была и Вторая Мировая Война. Но для других стран».
Попытки «очистить» города и села области от советской символики Жиган комментировал весьма осторожно:
«Как будет подписан закон с указом переименовать города и улицы, заменить символику, тогда будем говорить. Сейчас говорить о том, что мы все это меняем, будет неправильно. По той простой причине, что мы не можем, например, сейчас выбросить орден ветерана. Если в селе есть обелиски и на них заменят серп и молот на крест, то народ поддержит, потому что мы все кристяни. Все мы верим во что-то. А в городе будет труднее. В городе есть разные взгляды и отношение к символике».
Зато декан исторического факультета УжНУ Владимир Фенич достаточно четко выразил свое отношение к упомянутым нововведениям:
«Не употреблять этих терминов будет сложно. Например, в области исторических исследований как можно запретить историкам употреблять или не употреблять этих терминов? Вообще можно определить способ использования тех или иных терминов, которые имели место в истории? Для миллионов населения этот термин является довольно близким и родным. Но дело здесь даже не в этом. Дело здесь в том, что играть такими политическими терминами очень сложно, потому что это начинает до некоторой степени напоминать у нас такую своеобразную государственную политику, или политику истории памяти. Мы недавно смеялись над этим в России, когда было принято «замечательный» закон, который начал определять, как трактовать различные национально-освободительные движения периода Второй Мировой Войны, в том числе армии генерала Власова, которая перешла на сторону нацистов, в том числе УПА. Они прописали ответственность, которая наступает после использования тех или иных терминов. У нас сейчас нечто подобное в данном случае».
Историк видит в этих процессах довольно противоречивые стороны:
«Мы якобы пытаемся защитить собственную национальную память, а вместе с тем делаем ей огромный вызов. Особенно в нынешних условиях, когда президенту просто не хватает воли, чтобы говорить, что у нас на самом деле есть война, а никакая не антитеррористическая операция, и это уже длится год. В этой ситуации играть с исторической памятью и придумывать, что мы сейчас поборем советское наследие приняв один закон, изменив название улиц, сбросив памятники, места памяти, потому что это в определенной мере есть места памяти для большой части нашего государства, не стоит. Если сегодня мы сбрасываем серпы и молоты, вчера сбрасывали Ленина, это в определенной степени можно понять, но это мы теперь пойдем Холм Славы уничтожать? И кто будет нести за это ответственность? В нашем случае правоохранительные органы сейчас ответственности никакой не несут, они даже нормального порядка в государстве не могут навести. И я боюсь, что это может привести к массовому вандализму и определенного сведение счетов или счетов, точнее сказано. И безусловно, что вся ответственность сейчас лежит на тех, кто подписывает и принимает подобные законы. Я считаю, что в этой ситуации в стране, когда мы имеем реальную угрозу со стороны России и совершенно очевидный военный конфликт, подобные законы принимать, как и в свое время, год назад, был принят, а затем отменен тот закон о языках, то это может иметь обратный эффект».
При этом Фенич видит в этой ситуации своеобразную угрозу для западных партнеров Украины:
«Общество чрезвычайно неконтролируемое и те угрозы хорошо понимают на Западе. Стран-партнеров, которые выступают гарантами и лоббистами Украины, больше всего интересует ситуация с коррупционной безопасностью в Европе, а она, увы, дала трещину. И подобные законы вряд ли вызовут позитивное отношение не то что общественности, а представителей политической сферы Западного полушария. Мы в этих обстоятельствах должны очень хорошо думать, какие законы нам принимать. Особенно если они касаются сферы исторической памяти».
Социолог, руководитель Закарпатского института политических исследований Виктор Пащенко этот вопрос предлагает разделить на две части.
«Есть стратегия и есть тактика выполнения. Стратегически избавления от наследия советской в ее тоталитарном виде это, конечно, необходимо делать. Необходимо было делать и раньше и оно делалось. Где-то успешнее, где-то плохо. Стратегически оно необходимо. Но всегда есть эксцесс исполнителя».
Виновником этого «эксцесса исполнителя» Пащенко называет сам закон, прописанный официальным Киевом:
«Сам закон в том виде, в котором он вышел, является, по большому счету, непутевый. Он очень абстрактный. Это не закон, а какое-то выступление политика, например, в Верховной Раде. Закон - это должно быть конкретно. Если говорят о символах, то должно быть указано, какие символы. Красная звезда - это символ или не символ? Символ чего? И так далее, и тому подобное. Например, в законе о запрете нацистской символики в Европе есть конкретный перечень. Но мало того. Перед тем, как эти законы принимали, был проведен Нюрнбергский процесс. Тысячи виновных, конкретно виновных в этом, были привлечены к ответственности, определены конкретные преступления и тогда был сформирован конкретный перечень этих символов. Например, символ СС. СС признана преступной организацией, соответственно, ее символы запрещены. Или свастика, как символ Третьего Рейха. То есть это ограниченный перечень этих символов или организаций, которые признаны преступными. Советская символика - это ничего для закона. Это пустая болтовня, потому что под это можно подвести что угодно. Например, дом «хрущевка» - это советская символика? Его можно под это подвести? Да, он строился при Хрущеве, символизирует советскую власть. Снести его. То есть сам закон как закон, как юридический документ является чрезвычайно бестолковый, никчемный. Его в принципе невозможно выполнить, потому что он неконкретный».
Через эту непроработанность закона в регионах и возникают трудности с его исполнением - тот самый эксцесс.
«Поскольку закон неконкретный, не имеет четких критериев, то вся эта чиновничья вертикаль сеет свой смысл. У кого он здоровый, у кого не совсем здоровый, у кого совсем нездоровый. Так и идет выполнение. И теперь имеем вот такую ерунду. Например, как в Мукачево, когда сбивают серпы и молоты из памятников. Это есть глупость. Я не скажу, что я думаю по этому поводу, ибо это будет нецензурно. Я не знаю, как это назвать. Скажу дипломатично - это малорозумно.. Например, как будет выглядеть, если прийти на наше кладбище Кальвария и начать рубить все эти звезды? Во-первых, какое вы имеете дело к тому? А почему кресты, а не полумесяц ставить на их место? Это глупость. Но почему такая глупость? Это не продумано на уровне закона».
Вместе с тем, базовую идею избавления от символики тоталитарного режима Пащенко поддерживает:
«Стратегически этот курс на избавление от символов тоталитаризма правильный. Он должен быть, потому что сталинский режим по своей сути был преступным. Но необходимо, во-первых, доказать это в судебном порядке. Ведь есть тысячи доказательств, тысячи документов. Их надо провести через какой-то процесс. Надо найти конкретных виновных и назвать их фамилии. И потом, когда эти критерии определены, тогда можно это делать планомерно, при чем решениями местных советов и каких-либо органов власти, и они должны быть обоснованными. Но сейчас это эксцесс исполнителей. Я бы это назвал еще одним символом совковости. Вот будто с одними символами совковости борются другими символами совковости, тупыми методами. Как когда вышло постановление ЦК КПСС, что с алкоголизмом нужно бороться. Это правильно? Правильно. А исполнители начали вырубать виноградники. Что это есть? Идиотизм. Так и здесь. Бороться с корнями тоталитаризма - это правильно. Но такими методами - это глупость, глупость».
Выход из этой ситуации Он видит в кардинально ином подходе к решению проблемы:
«Когда дают рекомендации с употреблением терминов Великая Отечественная или Вторая Мировая. Давать такие указания в административном порядке - это глупость. Потому что это делается не так в административном порядке. Это должно быть гораздо более сложный и длительный процесс. Нужно, например, организовать научные конференции, разъяснить. Это должно быть аргументировано, доказано научными трудами и научными достижениями. На основе этого надо издать учебники, методические рекомендации. И это должен быть научный факт. И тогда я уже могу выбрать, каким мне термином пользоваться. Но есть предмет не по вкусу Пипаша, или какого-то чиновника. Потому что кто-то в той же Одесской области будет считать по-одному, во Львове по-другому, еще где-то по-третьему. Стратегически, да, это необходимо делать. Но делать профессионально, методично, постепенно, с обоснованием».
больше по теме
С Обелиска Славы в центре Мукачева демонтируют советскую символику (ФОТО)
В Украине хотят создать музей тоталитаризма и советских вождей
Города и улицы с советскими названиями переименуют за полгода
В Перечине планируют переименовать улицы с советскими названиями (ВИДЕО)