В интервью пригласили Александра Ледида, которого в крае хорошо знают, – один период он был нардепом, с 2010-го по 2014-й возглавлял ОГА, а кроме того уже десятилетия поддерживает ГК «Карпаты».
Вряд ли такую «раскрученную» личность можно узнать много нового, но разговор с журналистами НЗ получилась откровенной и динамичной.
«Мой дед в 1944-м имел большой бизнес»
Александр Александрович, у вас есть сильная коммерческая жилка. Она генетически вам передалась?
– Мои родители жили в советское время, поэтому если и так – то это больше от деда. Он имел ферму, магазин, поля, корчму. У него была большая семья, 11 детей, и все вместе тяжело работали. Дед дважды ездил на заработки в США и один раз в Бельгию, свободно владел английским, венгерским, словацким. До 1944-го он, по тогдашним меркам, имел большой бизнес. А потом советская власть назвала его кулаком и этого всего лишила.
То есть можно сказать, что вы – человек, который сделал себя сам. А с чего начинали?
– С грузчика в центральном аптечном управлении (Смеется. – Авт.). Я сразу после 10-го класса там устроился, еще когда экзамены в техникум составлял. Потом учился на вечернем отделении, а днем работал. Впоследствии успел приобрести опыт во многих отраслях – трудился слесарем, электриком, овладел технологией машиностроения, окончил экономический факультет УжДУ...
А на Дальний Восток за длинным рублем подались?
– То было в 1980-ые. Мне предложили поехать, предупредив, что работать придется тяжело, но можно хорошо заработать. Согласился, и не жалею: увидел Урал, Енисей, Байкал, понял, что такое настоящая тайга.
В экстремальных условиях случались экстремальные приключения?
– В тайге люди вкалывали тяжело, но и гуляли все очень мощно. Когда получали зарплату – 2 дня не выходили на работу (Смеется. – Авт.). Представьте себе, председатель совхоза ходил по дворам за доярками, чтобы подоили коров. Но при этом люди очень добрые: могли снять с себя куртку и отдать тебе, если мерзнешь. Или последнее, что должно в холодильнике, поставит на стол для гостя. Условия там действительно тяжелые. Лето – полтора-два месяца. При этом землю на 40 – 50 см выкопал – и все, дальше уже вечная мерзлота. Как-то мы с коллегой углубились в тайгу и в 50 метрах от себя увидели медведя. Немного испугались, но он на нас даже не среагировал – пошел своей дорогой.
«Я производственник, водку и бензин не продавал»
Собственное дело вы начинали как раз в лихие 90-ые. С рэкетом приходилось сталкиваться?
– Тогда все проходили через это, просто в разных формах. Чтобы что-то достать, купить, решить – существовала своя система. Правоохранительные структуры как таковые были уничтожены, а святое место пустым не остается – его заняли бандформирования.
А с чем ваш бизнес был связан?
– Мы начинали с изготовления кухонной и мягкой мебели. Я по жизни производственник – никогда не продавал ни водку, ни бензин, на почему на Закарпатье в основном ребята поднимались. Когда кооперативы пошли – один из первых четырех был у меня. Тогда параллельно еще существовали советского типа заводы, колхозы, и появились признаки рыночной конкуренции – кто лучше, того продукцию и выбирают. Кстати, наша фирма «Латекс», основанная в 1991-м, до сих пор работает. Таких, с 25-летней историей, в крае немного.
Почему вы все-таки решили пойти во власть, в политику?
– Да я и не хотел идти, как-то так само сложилось. Стал депутатом с 1992-го – никого особо не агитировал, просто помогал, поддерживал людей как меценат. Нас было 4 или 5 кандидатов, и на первых выборах я набрал больше голосов, чем все они вместе взятые. Такой результат давала работа, которой занимался ежедневно. Когда уже был депутатом Ужгородского райсовета во второй раз, стал председателем бюджетной комиссии. Так и пошло...
В плюсах – «автономки», в минусе – свалки
Самая высокая ваша должность – председатель ОГА. Что считаете своим самым большим достижением тогда?
– Наверное, то, что мы первыми в стране перешли на индивидуальную систему отопления. Следовательно, больше не зависели от «Теплокоммунэнерго» с его дырявыми теплосетями и старыми котельными. Меня премьер-министр тогда критиковал, мол, что ты себе думаешь, все объединяются, а вы – наоборот... Я объяснял: в системе «Теплокоммунэнерго» или надо строить все по-новому, или отказываться от нее.
Тем более, что закарпатцы уже и так нелегально устанавливали себе газовые конвекторы...
– Да потому, что люди видели, как с этим в соседней Венгрии, и считали деньги. Они предпочли вложить собственные средства в индивидуальное отопление, відрізавшись от централизованного, а не платить за услуги, которых не было. Процесс среди населения действительно начался, но основное было перевести на «автономки» предприятия, госучреждения, школы, садики... И мы такое решение приняли. Первый год шел тяжело, и когда закончился сезон и подняли задолженность за потребленный газ – на Закарпатье она была «0». А в других областях – 10, 20 млн грн. Вот тогда в Киеве поняли: то, за что они меня критиковали, оправдало себя.
Ну и еще позитив – что все 23 больницы областного уровня были обеспечены бесплатными медикаментами и качественным калорийным питанием. Такого нигде в Украине не было. Когда в Ужгороде на Анкудинова произошел взрыв газа, и к нам приехала специалист из столичного ожогового центра осмотреть пострадавшего, она была поражена.
«Можете отправлять больного на Киев, но сразу готовьте чемодан денег на медикаменты. Ваши врачи оказали всю необходимую помощь, поэтому я бы не советовала везти его, раз здесь все бесплатно», – сказала откровенно. Это продолжалось 3 года... А теперь в каждой аптеке появились ножницы, чтобы отрезать 5 -10 таблеток. Люди не имеют денег на лечение...
А своей главной неудачей на посту руководителя что бы назвали?
– Начал упорядочивать систему полигонов, но не довел до завершения. Это была общегосударственная программа. Я попытался паспортизовать свалки, чтобы систематизировать, кто, что и куда возить. Потому сейчас куда ветер понес бактерии, которые в процессе гниения выходят со свалок вместе с метаном, – туда они и полетели. И люди этим дышат. Цивилизованный подход в Европе – сжигать эти газы, производя заодно горячую воду, тепло или электроэнергию. У нас это не практикуется, поэтому имеем высокую заболеваемость – что-то вдыхаем, что-то просачивается в землю и попадает затем на поля, где выращивают сельхозпродукцию. Следовательно тяжелые металлы накапливаются в организме и создают проблемы.
И второй вопрос – хотелось построить соляную шахту, чтобы вернуть Закарпатью тысячелетнюю славу соледобувного региона. Но не удалось. В Солотвино на Тячевщине в 2005 – 2006-м вообще перестали откачивать воду из шахт, потому что появилась огромная задолженность за электроэнергию. И возникли большие проблемы.
Шахта – это же непрерывный процесс. Ее нельзя остановить на полгода, потому что потом уже не поднимешь. В Украине только у нас и в Артемовске есть соль, а он далеко. Логистически выгодно, чтобы именно мы обеспечивали ею соседние области и ближнее зарубежье. Однако дело надо поставить на современный поток – есть опыт Румынии, Польши, экологическое оборудование.
«Площадь кому-то может не нравиться. Но покажи, что ты сделал лучшего»
Скажите честно, если бы вы знали, какое сопротивление будет при реконструкции вл. Народной в Ужгороде, вы бы взялись за нее?
– Честно говоря, если не вижу результата чего-то на выходе, я за это не берусь. Но я работал на Народной. Выходил на улицу и видел, что на площади 5 – 7 собак валялись на траве – и все. Надо провести какое-то мероприятие, даже новогоднюю елку, – не можем, потому что места мало. А это же центральная площадь области! Когда вижу, как она теперь выглядит и сколько там людей, – понимаю, что сопротивление реконструкции выдержал недаром. Это, как говорят, ты в жизни оставляешь след, а не слідиш. Там ушло 3 млн 600 тыс грн благотворительных средств – по тогдашнему курсу в долларах это почти 300 тысяч. Один фонтан по нынешним меркам потянет на 3 миллиона гривен. 890 тыс грн. было из областного бюджета – на разрешения, проектно-сметную документацию и тому подобное. Чтобы помешать обновлению Народной, там и трубы воровали, и оборудование, и помидоры сажали... на самом Деле в этом больше политики было. Еще и сейчас есть лжепатріоти, которые пробуют критиковать реконструкцию. Я задаю им простой вопрос: «А что ты сам в жизни сделал?» Площадь кому-то может нравиться, кому – то-нет. Но покажи, что ты сделал лучшего. Причем не за государственные средства. Какие-то инвестиции, новые рабочие места... Словом, критиковать у нас все умеют, с реальными действиями – хуже. Для меня было принципиально доказать Народную в порядок, и на это ушло 2 года.
Если мы уже заговорили о критике: вашу политику называли «невнятной»...
– Невнятная политика, потому что все хотели зрелищ – чтобы Ледида того посадил, того побил... Это у нас воспринимается «на ура». А думать о завтрашнем дне, о том, как будут жить дети, внуки – такие темы нынче непопулярны.
«Из ПР вышел бы раньше, если бы на меня не давили»
Почему вы до последнего не хотели выходить из Партии регионов?
– Принципиально. Понимаете, я в ПР был 14 лет, а до тех пор – ни в одной другой партии. Может, и раньше бы вышел, если бы на меня не давили. Приходят общественные деятели и говорят: «У нас к вашей работе претензий нет, но вы член Партии регионов». Ну, сначала не нравится, что я член ПР, потом – что не в ту церковь хожу, а затем кому-то мои родители не понравятся. То я от всего должен был отказываться?
Когда подали в отставку, не было ощущения, что нечем заняться? Потому что в «губернатора» выходных нет, а тут резко – куча времени...
– Нет. Я больше внимания стал уделять семье – до тех пор не мог нормально общаться с детьми и внуками. В будни – как не на работе, то в Киеве, а в субботу-воскресенье или школу открываем, или фестиваль какой-то... Родственники очень хорошо знают, что такое руководитель области. Больше в газетах и на телевидении меня видели, как дома (Смеется. – Авт.). Кроме того, активнее спортом начал заниматься, бизнесом... Словом, я не знаю, есть ли такая сила, чтобы вернула меня на государственную работу.
А как вам работается в облсовете?
– Работает областной совет нормально, но ее возможности ограничены, поскольку сейчас все централизованно. Решаем несущественные вопрос: нам дали дотацию – мы ее распределили. Если не вдаваться в политику, то, думаю, сейчас 100% депутатов – патриоты Закарпатья, я не видел, чтобы кто-то из них выступил против интересов края. Но особо нечего делить! А что каждый пытается подтянуть средства до своего локального округа – это нормально.
Быть в политике легче с медиаподдержкой. Вы имеете собственный телеканал, а «Закарпатскую правду» закрыли. Почему?
– Газета – это такие затраты! При этом люди не имеют денег, чтобы заплатить за нее. Тем более, что «Закарпатка» шла по всей области, по селам, где население беднее. Кто занимается газетой, тот поймет. А телевидение – более прогрессивное. Оно связано с электронными носителями, там много информации можно донести до большой аудитории.
Опека над «Карпатами» – дело случая
Вы поддерживаете ГК «Карпаты» и сейчас является его президентом, вице-президентом Федерации гандбола Украины. С чего это началось?
– По случайности. С гандболом я где-то с 1997-го – раз в год покупал им мячи, майки. А в 2006-м ко мне подошел тренер «Карпат», мол, помоги до конца года, потому что нашим девушкам надо ехать в Киев на тур, а у них нет денег ни на билеты, ни на проживание. Это было перед Новым годом, оставалось, как, немного, и я согласился. Закончился чемпионат, мне поблагодарили, но пожаловались, что не знают, как будет дальше... Словом, я включился в финансирование и в целом в жизни клуба. После этого мы стали трехкратными чемпионами Украины.
Сейчас «золотой» период закончился...
– «Карпаты» и сейчас – один из сильнейших клубов. Правда, после трехкратного «золота» девушки немного расслабились, ну и травмы сказались. Но участие в полуфинале Европы – это показатель. Кроме гандбола, на Закарпатье сейчас игровых видов спорта, фактически, нет. Понимая это, его поддерживают управление молодежи и спорта ОГА, депутаты облсовета.
«Кто мечтал иметь велосипед, а я – лошадь»
У вас на «Золотой горе» есть много животных, лошади. Это для туристов или ваше личное увлечение?
– Я с детства мечтал иметь лошадь. Кто-то хотел велосипед, машину, а я – лошадь. И когда в 1995-м получил такую возможность – купил двух. Езжу верхом, это на меня лично очень положительно влияет. Но туристы при желании тоже могут заниматься – есть школа, тренер. А другие животные, фактически, для детей, чтобы они видели вживую, что такое барашки, куры, фазаны, олени.
Расскажите немного о семье.
– Жена у меня москалька (Смеется. – Авт.), с Винницкой области, а в нас всех, кто из-за перевала, называли поляками или москалями. Закончила институт и приехала по направлению. Познакомились, поженились, вырастили двух дочерей, которые уже имеют своих детей. Государственными должностями или политикой они не интересуются. Видели, сколько времени бываю дома, то сделали себе выводы.
И напоследок: что для вас является лучшим отдыхом?
– Поездка куда-нибудь с семьей. Как правило, 7 дней отдыхаем зимой и 8 – летом. Собирается вся семья с детьми и внуками – большой цыганский табор. На Старый новый год обычно катаемся на лыжах, а летом чаще выбираем Хорватию.
Расспрашивала Мирослава Шум.
Читайте на ГК:Весеннее чудо на Закарпатье: в одной из областей области зацвели каштаны (ФОТО)Читайте на ГК:Жизнь закарпатских ромов между мировыми войнами: в Ужгороде показали уникальные кадры (ВИДЕО)
Читайте на ГК:На Закарпатье обнаружили склады с «сюрпризом»: известны первые подробности (ФОТО)